В атмосфере всеобщей революции.
Победа на Олимпиаде-1992 – самая необычная для нашего хоккея. Впервые за всю и советскую, и российскую историю команда не собрала сильнейший состав и впервые за долгое время не считалась главным фаворитом. Игры в Альбервиле пришлись на смену эпох в стране, которая уже требовала обновления. Но в такой среде в начале 1990-х находились не только СССР и Россия, а весь мир в целом – и спорт в частности.
Хоккей не был исключением, и эта ситуация оказала на него едва ли не самое большое влияние. Ослабление и распад СССР и ЧССР вместе с прогрессом Швеции и Финляндии привели к росту международной конкуренции. Способствовал этому и переход международных турниров на систему плей-офф – Олимпиада-1992 была первым соревнованием под эгидой ЛИХГ (старое название ИИХФ) с таким форматом решающих матчей.
И даже за океаном, в НХЛ, начались свои тектонические сдвиги. Лига сотрясалась то из-за первой в истории крупной забастовки игроков, то из-за серии громких скандалов, стоивших постов президенту Джону Зиглеру и главе профсоюза Алану Иглсону, которые еще недавно казались непотопляемыми. Где-то рядом был и призрак локаута, который случился через пару лет.
Эпоха стабильности и равновесия заканчивалась везде. Привычный мир рушился на глазах, и архаично устроенный советский хоккей двигался к упадку, который выльется в долгие годы без побед уже под российским флагом. Но в феврале 1992 года сборная СССР (выступавшая как «Объединенная команда», хотя часто ее называют «сборной СНГ») все-таки одержала свою последнюю победу. Скорее, вопреки, а не благодаря.
Смутное время
Начало 1990-х в нашей стране напоминало киностудию города Черноморска, для которой немого кино уже не было, а звукового – еще не было. Это касалось и государственных символов. Хоккеисты столкнулись с этой неразберихой одними из первых – СССР прекратил свое существование прямо во время молодежного чемпионата мира. В результате начинала его команда с одним названием, а победно заканчивала уже с другим. У находившейся в те же дни в Канаде второй сборной тоже все смешалось в кучу – в ее честь играл гимн СССР, а флаг поднимался российский, трехцветный.
Впрочем, стране в то время было не до символики с хоккеем. В январе 1992 года все только и говорили, что об «отпуске» цен и невиданном скачке инфляции. О победе молодежной сборной на чемпионате мира по телевидению даже не сообщили. Зато на коммерческом московском канале 2×2 начали показывать матчи НХЛ – революционный контраст, которых тогда было хоть отбавляй. Свой зритель у заокеанской лиги нашелся, и болельщики уже забрасывали редакции спортивных изданий письмами с жалобами на комментаторов, находящихся не в теме.
На фоне всеобщей дороговизны, свободной торговли и начала приватизации вопрос о выступлении сборной на Олимпиаде без флага и гимна никого не занимал. По-другому в тот раз было никак, потому что СССР прекратил свое существование буквально накануне Игр, когда все команды были уже сформированы. Да и к новым символам – триколору (флажки с ним разрешались на церемонии открытия) и гимну на музыку Глинки – все равно еще никто не успел привыкнуть. Старые же вроде как ушли в небытие вместе с Союзом.
Игроков эти издержки переходного периода тоже особо не волновали.
«Флаг, гимн – мы не думали об этом. Все были молодыми. Просто радовались, что попали на Олимпиаду. Советский Союз распался, создали сборную СНГ. И это же счастье, когда ты завоевал олимпийское золото.
Не имеет значения, какая страна. Титул чемпиона Олимпиады будет с тобой навсегда. Когда люди видят твою золотую медаль, то даже не спрашивают, за какую страну ты ее выиграл. Просто говорят: «Вау! Ты – олимпийский чемпион!». Все, понимаете? Без разницы, сделал ты это в составе Ямайки или США» (Дарюс Каспарайтис, защитник сборной СНГ, «Советский спорт», 2017 год).
«У нас не было гимна, у нас не было на майках «СССР». И в конце, когда выиграли, поднимался флаг олимпийский, а не наш, не «триколор» и не красный, как было до этого. И гимн играл не советский, либо российский, а играл просто, по-моему, опять же, либо олимпийский, либо какой-то интернациональный.
Но, в любом случае, мы всегда понимали, что мы играем за свою страну, и неважно, как она будет называться. Нам главное было доказать, что хоккей Советского Союза того времени лучше, чем в других странах, поэтому на это не обращали внимания, поверьте. В команде даже никто не заморачивался и не вспоминал, и не думал, какие майки, что у нас написано» (Андрей Коваленко, форвард сборной СНГ, «Радио Маяк», 2016 год).
Последний бой системы
Плюсом французской Олимпиады для нашей сборной стала ее своевременность. Союз распался прямо в середине хоккейного сезона, а до беловежских событий отъезды игроков за границу еще удерживались в рамках неких «приличий». Павлу Буре для подписания контракта с клубом НХЛ пришлось заключить мировое соглашение с советской федерацией в американском суде, а Владимиру Константинову – стать главным героем детективной истории с выездом за границу на лечение.
Потом таких сложностей уже не было, и хоккеисты массово рванули за океан. Уже по ходу сезона-1991/92 три человека из золотой олимпийской команды успели дебютировать в НХЛ. Хотя бы один матч в лиге тогда сыграли 22 наших хоккеиста, а год спустя – уже 43. Примерно та же картина была и с европейскими чемпионатами, где тоже платили в твердой валюте.
В результате на Играх в Лиллехаммере-1994 у сборной России был самый беззвездный состав за всю олимпийскую историю. Но к Олимпиаде-1992 советская система подходила пусть и на последнем издыхании, но еще живой. Да, у сборных появились финансовые проблемы (но на сбор в Швейцарию команда все равно съездила – это святое), зато организационно все оставалось по-прежнему – внутренний чемпионат ради подготовки к Олимпиаде прервали в середине декабря, почти за 2 месяца до ее старта.
Так что если главному тренеру сборной Виктору Тихонову и не хватало уехавших звезд, то времени у его штаба, где по-прежнему работали Владимир Юрзинов и Игорь Дмитриев, был вагон. Что-то придумывать действительно было надо – прежнего стержня из игроков ЦСКА уже не было. В заявку на Игры попали только семеро армейцев, хотя в Калгари-1988 их насчитывалось 14, а в Сараево-1984 – 12.
Но Тихонов не изменил привычке даже в новых условиях. Команда была собрана с опорой на клубные сочетания: армейское (Коваленко – Буцаев – Давыдов), которое на турнире исполняло и роль «сдерживающего», спартаковское (Борщевский – Болдин – Прохоров), динамовское (Ковалев – Жамнов – Петренко). К ним добавили «швейцарский» супердуэт Хомутов – Быков (в тройке с ними выходил Хмылев из «Крыльев Советов»). Пока были возможности, традиционное преимущество в сыгранности тренеры упускать не собирались.
«Красный монарх» не промахнулся
Есть стереотип, что Тихонов выиграл ту Олимпиаду «детским садом». В состав вошли сразу четыре победителя январского МЧМ (Ковалев, Каспарайтис, Житник и Хабибулин), а средний возраст сборной не дотягивал даже до 24 лет. Но на самом деле ничего такого уж необычного для Тихонова в этом не было. Он всегда заботился о смене поколений и даже на элитнейший Кубок Канады-1987 привез команду, которая была немногим старше этой. Опасения мог вызывать недостаток опыта у защитников, но он с лихвой компенсировался талантом, почти все они потом провели не одну сотню матчей в НХЛ.
Да и у соперников по решающим матчам Олимпиады – американцев и канадцев – команды тоже были молодыми. Поэтому главными козырями нашей сборной были прежде всего сбалансированность и грамотное распределение ролей. Лидеры тащили команду за собой, получая необходимую поддержку от остальных – то же звено Буцаева забросило важнейшую первую шайбу в финале.
Команда на турнире больше всех бросала, лучше всех играла в большинстве и прибавляла в самые важные моменты. Даже канадцы по ходу финала были вынуждены отойти от своей привычной активной игры (в перестрелку с СНГ они попробовали поиграть в группе, но получили 4:5), а их вратаря Шона Бурка прилично нагрузили.
Так что победа во многом была тренерской. Тихонов и его штаб сумели не только найти правильные сочетания, но и чувствовали, кого нужно выпускать на лед в тот или иной момент. Когда в финальном матче с канадцами команда осталась в меньшинстве 3 на 5, убивать его отправили в том числе и Каспарайтиса (самого молодого и безбашенного защитника сборной, если что), который со своей задачей справился. Тренеры хорошо знали свою команду и правильно ей управляли.
Обычно революции не щадят королей, и они погибают одними из первых. «Красный монарх» Тихонов, несмотря на все неблагоприятные прогнозы, сумел удержаться и отсрочить свое падение. Да и было ли оно, если говорить об Олимпиадах? Сейчас четвертое место Игр-1994 со слабейшей в истории страны олимпийской командой уже не кажется провалом.
Бюргеры и бунтарь
Еще одной приметой революционного времени стало первое появление в олимпийской сборной легионеров, которых иногда по инерции называли «профессионалами». Вячеслав Быков и Андрей Хомутов проводили в швейцарском «Фрибуре» второй сезон и набирали по 2 очка за матч. Они могли бы последовать за многолетним партнером Валерием Каменским в «Квебек», но выбрали удобный во всех смыслах путь хоккейных бюргеров и оказались доступны для Олимпиады. Хомутов в итоге стал одним из лучших бомбардиров с 14 (7+7) очками в 8 играх, а Быков, капитан сборной, набрал 11 (4+7) очков.
«Очень важно, что у нас были настоящие, конкретные лидеры – Быков и Хомутов. У Хомутова – третья Олимпиада, у Быкова – вторая, они все знали, и их лидерство выражалось во всем. В игре, в поведении, в атмосфере, которую они создавали. Мы на них смотрели и за ними тянулись. Капитаном Быкова Тихонов назначил. Но там никаких сомнений ни у кого не было» (Виталий Прохоров, форвард сборной СНГ, «Чемпионат», 2014 год).
На той Олимпиаде и у сборной Канады два лидера атаки тоже были связаны с Квебеком. Благодаря «Нордикс» олимпийский турнир получил еще одну звезду – Эрика Линдроса. На драфте-1991 он был выбран «Квебеком» под первым номером, но надевать свитер с лилиями категорически отказался (впервые он сделал это 26 лет спустя) и потребовал обмена. Если рассматривать эту акцию в отрыве от времени, то в ней можно усмотреть и гиперэгоизм, и сумасбродство. Но в той обстановке бунт Линдроса был просто еще одним проявлением всеобщего сотрясения устоев.
Вместо дебюта в НХЛ Большой Эрик устроил себе бенефис в форме с кленовым листом – за сезон сыграл сразу и на Кубке Канады, и на МЧМ, и на Олимпиаде. Во Франции компанию Линдросу в качестве главной ударной силы «кленовых» составил уроженец Квебека Джо Жюно, и это как будто символизировало единение англо- и франкоканадцев в погоне за великой целью – возвращения стране олимпийского золота спустя 40 лет.
Сделать это канадцам предстояло в борьбе с историческим соперником – русскими. Победитель впервые в истории определялся в финальном матче, но Линдрос его триумфатором не стал. Очков не набрал, да и с фирменным физическим давлением получилось не очень-то.
«Ну, вот было в финале столкновение с этим верзилой Линдросом. Видно, думал этим испугать, все время лез в стыки. Ну, я его еще раз встретил... Потом он, как говорят, подуспокоился. В Канаде – звезда, а у нас такие Линдросы чуть ли не в каждом клубе» (Сергей Баутин, защитник сборной СНГ, «Хоккей», 1992 год).
Символично, что гол, который снял все вопросы о победителе, забил Быков с передачи Хомутова. Канадский олимпийский ренессанс был отложен ровно на 10 лет, Линдрос в нем поучаствует, но это уже совсем другая история из другого времени.
Если же вернуться к тогдашней революционной обстановке, то окончание гегемонии «Красной машины» и победа канадцев во главе с молодым вождем выглядели бы абсолютно логичными явлениями. Но тем и хорош спорт, что в нем далеко не все построено на логике.
Советский хоккей уходил в прошлое, но завершил свой путь на олимпийской арене так же, как и начал – победой. Которая для наследовавшего ему хоккея российского пока так и остается недостижимой.
Фото: Gettyimages.ru/Rick Stewart/Allsport, Pascal Rondeau; РИА Новости/Виталий Савельев; Gettyimages.ru/Lee Farrant; РИА Новости/Сергей Гунеев, Владимир Родионов (6,7), Фред Гринберг
Подпишись на «Лигу болельщиков» – и ты не пропустишь крутые эпизоды из матчей, интересные тексты, загадочные тесты и щедрые конкурсы с призами от «Балтики 3»!
