Комментатор Василий Уткин изменил публикацию в Instagram по итогам матча «Спартак» – «Ахмат». По просьбе серьезного человека, связанного с «Ахматом».
Текст из telegram-канала Василия.
«Сколько слухов о моем посте в инстаграме. Откуда только. Даже интересно. На самом же деле было так.
Сперва позвонил Леонид Федорович Трахтенберг. Он звонил еще ночью, но я спал; а утром он объяснил, что очень расстроилась мама Зе Луиша, с которой он давно дружит. Она звонила ему поздним вечером по скайпу и сказала, что если ее сын изображается в виде пса, т. е. сукина сына, то кто же тогда она сама? Я постарался успокоить Леонида Федоровича, пост оставил, предположив, что у мамы Зе Луиша был просто тяжелый день.
Потом позвонили из посольства Бразилии. Там все было суровее. Мне сказали, что мой пост расистский, и потребовали снять его, угрожая нотой протеста. Я попробовал объяснить, что дело совсем не в масти пса. Что это футбол, и логично сравнить нападающего хозяев, фаворитов матча, с хищным зверем, а гостей, дружно ему сопротивляющихся, с не такими опасными млекопитающими, успех которых – в дружных, коллективных действиях. А «Ахмат» так и играл – от обороны, дружно, один за всех! Я даже просил соединить меня с послом, но не получилось.
После этого мне позвонил еще один человек, близкий к руководству «Спартака». Мой давний знакомый. Чисто по дружбе он попросил меня снять этот пост, потому что сейчас в клубе, оказывается, хотят вернуть в качестве резервной черную форму. И это желание исходит с самого верха. Но после такого поста в инстаграме черный цвет воспринимается как нарочито нефартовый. И вот, как-то, ну, ты пойми, пожалуйста... Я уже в совершенном гневе бросил трубку. Ну, сколько можно? Пост совершенно невинный!
Пока я разговаривал с посольством и приятелем, на экране отобразилось еще несколько неотвеченных вызовов от Леонида Федоровича. Бывалый пресс-атташе не сдавался.И тут раздался еще один звонок. От очень серьезного человека. Он говорил усталым голосом. Был подчеркнуто вежлив.
– Послушай, Уткин. Ну, почему мне с утра звонит мама Зе Луиша и плачет? Почему посол Бразилии просит меня вмешаться, говорит, ты нормальных слов не понимаешь? В конце концов, почему меня должно волновать, какого цвета будет форма у «Спартака»? Ты думаешь, что мне тут в Грозном совсем заняться нечем, только маму с Островов Зеленого Мыса успокаивать через переводчика?
Мне стало стыдно.
– Слушай, Уткин, убери этот пост. Мне Трахтенберг семнадцатый раз звонит. По праву победителя в матче говорю: убери. Нехорошо получается. Будь мужчиной, признай ошибку. И попрощался.
А я такой человек, что пристыдить меня легко. И что я, в самом деле, буду цепляться за неудачную шутку? Полмира на меня дуется. И ладно бы я к этому стремился – так нет. А тут еще серьезных людей из-за меня от дела отвлекают. Вот и смахнул я пост. И наступил мир. Который я чуть было не всклокочил безвозвратно!»
