Декабрь 1977 года. Пул журналистов, состоящий из 25 человек, голосует для популярного издания «Франс Футбол», чтобы выбрать лучшего игрока Европы. На третьем месте – Мишель Платини. Это был его лучший сезон по количеству забитых мячей, и через несколько лет он возьмет сразу три таких награды. Второй – Кевин Киган. Центрфорвард, умевший все, и выигравший все, что только возможно с «Ливерпулем», только что оформил переход в «Гамбург». Следующие два года «Золотой мяч» будет принадлежать ему.
Однако главным объектом внимания журналистов был тощий, сгорбленный паренек с неуверенным взглядом и копной неряшливых белокурых волос на голове. Алан Симонсен не выглядел как элитный спортсмен, но безусловно им являлся. Нападающий со смертоносным умением взвинтить темп и использовать практически каждый голевой момент был лидером «Боруссии» из Менхенгладбаха. Клуб господствовал в Германии, как это сейчас делает «Бавария»: чемпионство три года подряд и финал Кубка Европейских Чемпионов 1977 года. Настало время, когда их лидер должен был получить мировое признание.
Спустя 2 года Симонсен добавил на свой голевой счет еще 28 мячей в Бундеслиге и принял решение бросить себе новый вызов: перейти в «Барселону». В первый же сезон Симонсен стал лучшим бомбардиром «сине-гранатовых», во втором сезоне помог «Барсе» взять кубок Испании, в третьем поднял над своей головой Кубок Кубков.
Но буквально через несколько месяцев после триумфа в европейском турнире Симонсен присоединился к «Чарльтону», который готовился к сложнейшему сезону во втором английском дивизионе и матчам с командами вроде «Гримсби» и «Карлайл Юнайтед».
Самой мягкой оценкой того перехода были реакции вроде «черт возьми, это очень странно, как они то провернули». Подписать Симонсена решил председатель правления «Чарльтона» Марк Хулер, молодой человек, который видел в подписании датчанина способ привлечь внимание и повысить благосостояние своего клуба.
В 1982 году Хулер был по уши в долгах. Принятый после трагедии на «Айброксе» «Закон о безопасности спорта» говорил о том, что разрушающаяся домашняя арена «Чарлтона» «Вэлли» требует реконструкции. Для этого требовалось полмиллиона фунтов.
К 1981 году, когда посещаемость стадиона продолжала неуклонно падать, у клуба по прежнему был овердрафт на сумму 200 000 фунтов (немаленькие деньги по тем временам). Тогдашний владелец «Чарльтона» Майкл Гликсен принял решение продать часть акций молодому предпринимателю Хулеру.
Новому владельцу сразу пришлось непросто. Алан Мюллери, тогдашний главный тренер «Чарльтона», сразу же подал в отставку. Проблема с посещаемостью тоже никуда не исчезла: раньше на «Чарльтон» ходили по 50000 человек, в 1981 году на стадионе иногда не набиралось и 4000 человек. Все это никак не коррелировало с публичными обещаниями Марка о скором возвращении клуба в элиту. Поэтому Хулер нуждался в экстраординарном способе для получения одобрения и доверия фанатов.
Изначально он хотел подписать Кигана, но скоро понял что эта сделка невозможна. И тут помогла сама «Барселона»: испанцы активничали на трансферном рынке и взяли одного из главных ньюсмейкеров того лета Диего Марадону. Аргентинец был конкурентом Симонсена по позиции, а тут еще и федерация футбола Испании ужесточила правила по легионерам. Теперь на поле могли находиться только два иностранца. Марадона и Бернд Шустер были священными коровами. Так Алан Симонсен стал футболистом, которого нужно было срочно продать.
Естественно, об этом сразу узнали в Турине, Мадриде, Лондоне, но Хулер всех опередил. 320 000 фунтов «Барселоне» за датчанина, и плевать, что годовой доход «Чарльтона» колебался в районе 2/3 от этой суммы. Самому Симонсену предложили 82 000 фунтов в год – примерно в 7 раз больше, чем получали его новоиспеченные партнеры по «Чарльтону».
После нескольких недель переговоров, когда «Барселона», наконец, получила гарантии банков, что «Чарльтон» будет в состоянии выплатить всю сумму, команда второго английского дивизиона получила в свое распоряжение обладателя «Золотого мяча». «Я буду убит горем, если и теперь люди не придут и не поддержат нас» — заявил Хулер сразу после перехода.
Симонсен не разочаровал: полностью отдавался на поле и смотрелся на полях английского подземелья игроком другого измерения. Однако счастье было недолгим: Алан забил 9 мячей за 16 игр, но понял, что долги клуба растут и рассчитывать на своевременные выплаты проблематично. Поэтому от греха подальше решил уехать доигрывать на родину. «Я наделал ошибок, когда посчитал, что решение покинуть «Барсу» будет верным», — признался датчанин через несколько лет.
Трибуны действительно заполнялись, чтобы посмотреть на великого датчанина, но не в таком объеме, на который рассчитывал Хулер. «Я рассчитывал на большее, а теперь мои действия выглядят, как огромная финансовая спекуляция» — пробормотал в интервью Марк уже в феврале.
В итоге в 1984 году стадион «Вэлли» был продан из-за долгов и «Чарльтон» переехал на «Селхерст Парк». Сказать, что Алан Симонсен внес лепту во всю эту историю, конечно, неправильно. Однако эта печальная веха в истории «Чарльтона» ассоциируется с ним.
Источник
Фото: Getty Images Europe, Four Four Two
